Друзья здравствуйте! Вот и добрались мы до заключительной части моей новой байки). Я благодарен Вам, что Вы не бросили читать мою сказку и особенно рад комментариям, благодаря которым я и продолжал с прежним интузиазмом продолжать!
Особенно хочу поблагодарить 
lynx_rousse, за то, что абсолютно безвозмездно вызвалась выделить на меня своё драгоценное в наше время - время)) и отредактировала мои записи. Благодаря ей, моя байка стала удобоварима и вполне читабельна))
Итак- окончательная часть!
Грянул выстрел.
Девушка сжалась, готовая принять неминуемую смерть. Но ничего не произошло. Через пару секунд она разжала веки и с удивлением увидела, как Николай Иванович, захрипев, медленно оседает на землю, изо его рта потекла струйка крови.
- Что же ты, Николашка, натворил? - услышала она знакомый голос. Это был Иван Александрович.
- Ванька? - прохрипел профессор.
- Прости, Коля, но по-другому я не мог. Как же получилось, что ты детей сгубил? Я же тебя предупреждал, просил…
- Простите меня, Наташенька, - глянул Николай Иванович на девушку, снова захрипел и повалился на спину.
Девушка подползла к преподавателю, обняла его и горько заплакала.
Спустя несколько минут глаза учителя потухли, закрылись, дыхание остановилось. Учёный умер, однако его записи позже попали в его родной институт биологии, вместе с образцами. Растение было названо в его честь, как он и хотел - Кожевниция злобная.
- Но как вы узнали?
- Да сосед у меня - рыбак, сплавлялся по реке, видит - моя лодка дрей-фует, взял на буксир. Я понял, что беда с вами приключилась. Наташенька, давайте быстренько в лодку забирайтесь, вы совсем бледная, вам в больницу пора.
- Володя…
- Я его перенесу, он совсем плох.
- А Николай Иванович?
- Заберём и его. Земля ему пухом…
Через несколько минут они неслись вниз по течению.
- Стойте, стойте! - закричала девушка. Лодка пришвартовалась к берегу. Владимир был без сознания, его снова стошнило кровью. Повернув его на бок, девушка стала мыть лицо холодной водой.
- Милый, не умирай! Володечка, мальчик мой, пожалуйста, не умирай, - увещевала его она. Но вскоре и он затих. Иван Александрович пощупал пульс на шее, снял шапку, перекрестился.
- Не-е-е-ет!!! Володечка, любимый мой! Как же я без тебя, господи, за что ты нас? - девушку затрясло, она закашлялась, кровь ручьём хлынула из трахеи, забулькала, глаза закатились. Мужчина схватил её, уложил на бок и лодка с рёвом помчалась в поселок.
----------------------------------------
Одиннадцать вечера того же дня.
- Юрий Анатольевич, со скорой звонили, сказали, что везут больную с лёгочным кровотечением, вроде без сознания, - доложил Алексей, дежурившему в ту ночь, врачу реанимационного отделения. Тут послышался скрип тормозов со стороны приёмного покоя.
- Быстро готовь всё для перевода на искусственную вентиляцию, гемо-статики! - коротко скомандовал опытный врач, сорока трёх лет от роду, чуть полнеющий, с короткой стрижкой и, казалось, вечно смеющимися тёмными глазами мужчина.
В реанимации началась привычная, без лишних движений, суета - санитарки стелили кровать, фельдшер готовил аппарат ИВЛ, всё для интубации и инфузии.
Вскоре за дверью реанимационного отделения послышались грохот старой каталки и быстрые шаги. Распахнулась дверь.
- Куда? – выдохнул санитар.
- Во вторую палату, - скомандовал Алексей.
Привезли молодую, красивую девушку. Она уже еле дышала, вся серая, губы синие, по бокам рта виднелись потёки крови. В этот момент она закашлялась, толчками в потолок полетели капли крови.
- Так, быстро интубируем! – и, не перекладывая пациентку на кровать, врач засунул ей в рот металлический клинок с лампочкой на конце, осветил горло, увидел голосовые связки. - Трубу! - ему подали трубку. Когда он её вставил, послышалось шумное дыхание. - Всё, подключаем к ИВЛ, и Алексей, просанируй из трахеи, введи гемостатики. Как справишься - вызови лаборантку, пусть сделают рентген лёгких, а также анализы крови.
- Все?
- Все.
Вскоре молодой хирург и реаниматолог осматривали снимок грудной клетки.
- Мда, тут бы бронхоскопию провести, лёгочное кровотечение всё ж! Но мы не можем пройти глубоко катетером в трахею, что-то мешает, - попросил реаниматолог.
- Кузьмич выпросил выходные, сейчас на рыбалке, вне пределов досягаемости.
- Мда, что думаешь, на что похоже, рачок вроде, не?
- Да, похоже на центральный рак легкого, только вот с анамнезом беда - с ней привезли ещё два трупа. Один огнестрел, второй - желудочное кровотечение, мутная там история приключилась. До утра дотянешь? А то я договорился на завтра борт, транспортируют в областную больницу.
- Не факт - сорок два гемоглобин, крови нет, четвёртая отрицательная. Лешка вызвался быть донором, но этого мало. Кроме того, у неё из трахеи санируется большое количество крови. Пока остановить не можем, уже пять пакетов плазмы влили. Давление сама уже не держит. Кома…
- Печально, жаль девочку.
В этот момент забежал Алексей.
- Юрий Анатольевич! Там аппарат не продыхивает, девочка «посинела», давление упало до шестидесяти и ноль.
- Готовь «раздышку» (ручной дыхательный аппарат), электроотсос!
-Всё готово!
Все трое забежали в палату реанимации. Аппарат искусственной вентиляции лёгких гремел всеми возможными тревогами, монитор резвился, сообщая о критическом состоянии, но и так было видно, что девушка находится на грани жизни и смерти.
- Быстро в вену адреналин куб и сто двадцать миллиграмм преднизолона!
- Сделано.
- Ёпт, вообще не продыхивается, - подтвердил доктор, включил электроотсос, вставил в эндотрахеальную трубку катетер. Банка отсоса быстро стала наполняться пенистой кровью. – Чёрт, и катетер не проходит дальше трубки!
Давление поднялось до семидесяти и тридцати, пульс стал не ритмич-ным, зашкаливал за сто сорок ударов в минуту. Довели содержание кислорода во вдыхаемой смеси до ста процентов. Однако трахея быстро заливалась кровью, лёгкие тонули в собственной жидкости.
Через десять минут монитор известил присутствующих об остановке сердечной деятельности. Клиническая смерть. Начали проводить непрямой массаж сердца, насильно вдувая кислородную смесь в дыхательные пути, но тщетно. Уставшие Алексей и Юрий пошли в курилку.
- Вот чёрт, я такого ещё не видел - когда качал, грудная клетка практически не возвращалась в исходное положение, и такая… Ну, как твёрдое тесто.
- Это, наверное, какой-то быстрорастущий рак лёгких, с прорастанием в грудину, рёбра, - ответил Юрий Анатольевич.
- А заметили, под кожей у неё какие-то нити просвечиваются? Я думал – вены, но нет, слишком плотные для вен, и бордового цвета.
- Заметил, и тоже подумал, что сосудистая аномалия. Но, видимо, это и есть раковые клетки, - подтвердил реаниматолог и продолжил, чуть подумав. - Лёш, ты вот что - вывези её утром в морг. Пока же оформите, свяжите и пусть у нас в коридоре побудет, там прохладно, а она уже никуда не торопится.
- Хорошо. Эх, блин - вот как утром день не задался , так он и заканчивается, - вздохнул парень.
- А чё такое?
- Да с Машкой поссорился! Пообещал ей романтический ужин сегодня, а вот что получилось.
- Да не парься, утром придёшь, помиритесь.
- Боюсь, что завтра я уже её не увижу, да и Павел какой-то ухлестывает за ней.
- Ну так подари ей что-нибудь, попроси прощения. Женщина если лю-бит, то простит.
- Что? Что в этой дыре можно купить? Бивень мамонта? Я даже в об-ластной центр не могу вырваться, дежурю сутками.
- Эт да, людей не хватает. Ты в следующий раз не ведись на подмены.
- Да уже зарёкся.
- Ну ладно, пойдём. Там нас ещё трое ждут, из них двоим уже прогулы на том свете ставят.
- Да сплюньте, хватит мне на сегодня!
- Не переживай, всё наладится.
Рано утром Алексей вызвал машину для транспортировки тела в морг. Зайдя в закуток, где лежал труп, он заметил, что покрывало странно топорщится. Скинул и ахнул - из эндотрахеальной трубки вырос цветок, да такой, что нигде не видывал, неземной красоты. От бурого ствола отходили три мясистых буро-зелёных листа с фестончатыми краями, вершину венчал бутон, здоровый, диаметром в двадцать сантиметров, украшенный багряно-красного цвета лепестками, похожими на лепестки ромашки, только располагающимися в пять этажей, с широким основанием внизу и сужающимися кверху. От чудесного аромата растения кружилась голова.
Недолго думая, парень срезал дивный цветок, завернул его в газету и спрятал.
«Вот какой подарок я сделаю моей любимой девочке! - радовался Алексей. - Машенька обязательно меня простит, мы вместе вырастим этот цветок у нас на подоконнике, это будет цветок нашей любви и единения. Мы будем вместе, я сделаю её счастливой, мы поженимся и умрем в один день», - пообещал себе счастливый фельдшер.
КОНЕЦ.
Шпинев В В ©
Journal information